28 дек 2018

Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл

NIKOLA AIVAN
3:24
Раскадровка
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл
Мама Через страны и годы в нашем мире большом я согрет бескорыстным материнским теплом. Под водой и в полёте эта мысль не нова — я всего лишь ребёнок, пока мама жива. И не ново, что вечно перед ней я в долгу. Извини, дорогая, что живу, как могу. Всё больнее с годами стало мне замечать, как стесняюсь при встрече тебя к сердцу прижать. Только ты не осудишь и не станешь винить, что порой забываю я тебе позвонить. Ну, а если случится ночь, лишённая сна, то, дождавшись рассвета, ты позвонишь сама. И привычно отвечу на твои: «как» и «что»… Мама, всё в этой жизни у меня хорошо. А всё то, о чём сердце постоянно болит, твой мальчишка упрямый от тебя утаит. Не расскажет о грузе, что несёт в багаже, и о чём сокровенном не мечтает уже. И вовек не узнаешь, что однажды лишь ты удержала безумца у последней черты. Быстро годы уходят, как вода сквозь песок, но повсюду со мною: "Будь хорошим, сынок!" Эхом дальнего детства наполняются дни, когда сл